На прошлой неделе, 25 апреля, выдающийся американский актер театра и кино, режиссер и сценарист Альфредо Джеймс “Аль” Пачино отпраздновал свой 75-летний юбилей. Известный журналист Ариэл Коэн взял интервью у знаменитого актера – для электронного издания 7days.ru, которое мы перепечатываем с сокращениями.
- В «Реальных парнях» ваш герой выходит из тюрьмы после почти 30-летнего заключения. И в течение буквально одной ночи пытается компенсировать безвозвратно потерянные даже не годы, а десятилетия. Что вас привлекло в этой истории?
- Я люблю Кристофера Уокена, идея показалась мне забавной и достаточно оригинальной. И режиссер Фишер Стивенс тоже мой друг, мы с ним в карты играем. Но главное — у меня появилась возможность оказаться в Лос-Анджелесе, где проходили съемки, и побыть с моими детьми (близнецов Оливию Роуз и Антона Джеймса в 2001 году актеру родила его подруга актриса Беверли Д’Анджело, их с Пачино роман длился с 1996-го по 2003 год.- Ред.). Знаете, в последнее время я соглашаюсь сниматься, когда в предложении сочетаются определенные «ингредиенты». В том числе близость съемочного процесса к дому, где живут мои дети со своей матерью. А моя старшая дочь Джули, можно сказать, родилась на съемках. Она уже большая девочка, умница, снимает кино, очень увлечена этим занятием.
- Продолжает династию, значит. Которая началась с вас — ваши родители, как известно, к шоу-бизнесу отношения не имели…
- Ну да. Отец мой служил в армии, участвовал во Второй мировой войне. Я его плоховато помню — они с мамой развелись, когда мне было всего два года. Воспитывали меня бабушка с дедушкой и мама. Дедушка был отличным штукатуром, мастером своего дела, практически художником. Очень мне нравилось смотреть, как он работает. Но в основном я сидел дома. Меня никуда не отпускали — район у нас был неспокойный. Зато мама брала с собой в кино после работы, можно сказать, приглашала на свидания. Первый раз — года четыре мне было, ну пять от силы. И вот потом, дома, я от нечего делать копировал всех персонажей, которых накануне увидел на экране. А еще у меня были две абсолютно глухие тетки. С ними я тоже проводил довольно много времени. Ну и чтобы облегчить наше общение, играл, изображал кого-то или что-то… Лет в четырнадцать мама взяла меня в театр — на «Чайку». И с тех пор я совсем повернулся на актерстве. А в 16 лет занялся этим уже всерьез. Тогда мама заболела, и нужно было деньги зарабатывать. Я уже по-настоящему влюбился в этот мир. Надеюсь, еще немного от той влюбленности осталось. Печально, что мама и дедушка не дожили до моих успехов. Мама умерла в 43 года. Мы с ней практически не общались. Только после ее смерти я понял, как скучал по ней все это время… Все моя проклятая глупая гордость. Мне кажется, родные мои сумели бы лучше распорядиться заработанными мною деньгами. Это материальное благополучие могло облегчить их жизнь. Особенно мамину — уберечь ее от стольких неприятностей и проблем. Ведь в нашем доме буквально все кричало о бедности.
- Вы как-то поддерживаете форму? Нынче без этого нельзя…
- Как говорил Оскар Уайльд, или это был Марк Твен? Впрочем, мне кажется, они оба что-то в этом роде говорили — мол, как только чувствую желание срочно поупражняться, ложусь на диван и лежу до тех пор, пока это желание не проходит. (Смеется.)
- Многие из ваших ролей невероятно депрессивные, вы играли настоящих монстров, психов. Каково это?
- Нет, я не согласен, что они монстры. Нужно уметь видеть что-то человеческое даже в самом страшном персонаже, которого играешь. Но, вы правы, на мне иногда довольно тяжело отражалась работа, роль, которую играл. Когда я снимался в «Лице со шрамом», меня спасла любовь. Я в тот период был очень сильно влюблен. Всего несколько раз в жизни так любил. Приходил домой и мог часами слушать рассказы своей любимой о том, как прошел ее день, о ее проблемах, смотреть на ее прекрасное лицо. Это меня спасало. Иначе я бы, наверное, с собой не совладал, разнес бы все на куски. И жизнь моя превратилась бы в настоящий кошмар. Некоторые режиссеры нарочно пытаются заставить меня перестать себя контролировать, сорваться: «Дай мне больше Пачино, больше Пачино!» Но настоящие режиссеры так себя не ведут…
