Говорят, родителей не выбирают. Однако Гая и Карэн Арутюняны сумели опровергнуть этот тезис, выбрав себе в “родителя” знаменитого Пабло Пикассо. Созданная ими в 1997 году в Москве и предназначенная для экспериментов в сфере рок- и фолк-музыки группа через два года получила название “Дети Picasso”, но при этом исполняла армянскую музыку. Правда, через несколько лет группа распалась – ей на смену пришел психоделический фрик-дэнс-панк-дуэт WatticanPunkBallet. Но в конце прошлого года с обновленным составом и репертуаром “потомки” Пикассо на радость своим поклонникам начали большое турне.
14 июня, после десятилетнего перерыва, “Дети Picasso” по приглашению “Azdproduction” выступят с единственным концертом в ереванском клубе Mezzo. В преддверии концерта мы пообщались с солисткой группы Гаей Арутюнян.
— Когда вы много лет назад собирались впервые выступить в Ереване, вы опасались, что “ортодоксальные армяне” не поймут и не примут ваших экспериментов с армянской музыкой. Однако все прошло замечательно. А какие ощущения у вас сейчас, спустя 10 лет после вашего последнего ереванского концерта?
— Мы уже повзрослевшие и поумневшие, бояться нам нечего, мы доверяем нашему вкусу, нашим поклонникам и организаторам. Кстати, в Ереван мы приезжаем без контракта, а мы привыкли работать только на контрактной основе. Но мы знаем, что слово армянина надежнее любого европейского контракта! Так что с нетерпением ждем встречи с ереванской публикой.
— У вас намечается большое турне с обновленным составом группы “Дети Picasso”. После Еревана вы выступите с концертом в вашем любимом Питере, о чем неоднократно писали на своей страничке в ФБ. И очень мало о ереванском концерте. Даже как-то обидно…
— Как мило! Дело в том, что и без анонсов, по данным наших координаторов, вокруг нашего концерта в Ереване уже такой ажиотаж, что, боюсь, все желающие не уместятся в клубе Mezzo. Кстати, некоторые наши московские друзья, несмотря на то, что мы выступим в Москве на этническом фестивале «Дикая Мята» 26 июня, купили билеты в Ереван, чтобы попасть на этот концерт. А это дорогого стоит!
— Надо понимать, вы способствуете и развитию туризма в Армении! Кстати, о туризме. В одном из интервью вы рассказывали о любимых армянских уголках Европы. Имеются ли таковые в самой Армении?
— По образованию я архитектор, и мои любимые места – старинные храмы и монастыри. Наши монастыри отличаются от православных, католических, буддистских, индуистских и вообще всех, в которых мы когда-либо бывали. В них я чувствую себя как у Христа за пазухой – очень спокойно и гармонично. И, конечно, я обожаю маленькую деревню Паник в Ширакской области – родину нашей мамы. Там мы бывали в детстве. Наша бабушка пекла нам лаваш в тонире, мы собирали абрикосы, землянику, туту и мяту и ели лучшие в мире «бртучи» с лавашом!
— Вы с Карэном родились и выросли в Москве, там начинали свою деятельность. А потом переехали в Европу. Уже много лет вы живете и работаете в Будапеште. Чем он вас “купил”?
— Когда мы записали наш первый альбом, основанный на армянском фольклоре, старшие товарищи-коллеги прошептали нам, что он никому не нужен в России, и что нам лучше сосредоточиться на русскоязычных песнях. Однако именно с этого альбома началась наша европейская история, нас заметили организаторы крупных фестивалей в Венгрии, Франции, Италии, Португалии и других стран, и мы начали гастролировать по всей Европе, представляя армянскую музыку в странах, где никогда не слышали армянских песен. Принимали нас с большим интересом, мы выпустили несколько альбомов, наши концерты показывали ведущие европейские телеканалы, о нас даже сняли документальный фильм по заказу одной из венгерских телекомпаний. Но через несколько лет активной гастрольной жизни у участников группы появились свои планы на жизнь, не очень совместимые с активным графиком “Детей Picasso”. Сначала мы пытались найти замену, но это оказалось очень сложно. На поиски новых музыкантов-единомышленников ушло долгих четыре года!
— Это те самые четыре года, когда вы с Карэном несколько раз меняли музыкальную направленность, создали дуэт WatticanPunkBallet, практически перестав исполнять армянскую музыку?
— Да. Помимо того, что мы занимались всякими творческими делами, которые нас давно интересовали (я работала в театре, делая музыку для современного балета, Карэн продюсировал молодые группы и писал музыку для кино), мы оба участвовали в разных проектах с норвежскими, немецкими и венгерскими музыкантами. Что касается дуэта WatticanPunkBallet, то Карэн играет на гитаре, клавишах и поет, а я играю на барабанах, клавишах и тоже пою, и мы меняемся инструментами. В WPB нам очень помог огромный опыт. Ведь, имея новый материал и название, пришлось начинать с нуля, а это было очень непросто – заново доказывать свою творческую состоятельность, самобытность. В общем, казалось, что мы девятиклассники, которые снова пошли в первый класс! Но этот опыт оказался для нас бесценным.
— Не сложно после такого бурного “психоделического” перерыва вновь входить в “пикассовскую” колею?
— Группа, которую мы создали после распада “Детей Picasso”, до сих пор имеет большой успех в Европе. Мы объездили с гастролями пол-Европы, выпустили альбом, несколько фильмов-концертов. Но после этого опыта вернуться к своим корням, к этническим экспериментам и песням, которые узнаешь с молоком матери, — это особое и огромное удовольствие!
-Что включает в себя новая программа новых “Детей Picasso”, и кто в составе группы?
-Когда мы с братом в 1999-м приехали в Армению, будучи еще подростками, мы привезли с собой настоящую портативную студию, чтобы записать песни, которые поют в нашей семье. И с тех пор в наших архивах хранятся все эти великолепные песни в аутентичном исполнении наших родственников. А недавно мы открыли этот клад и решили, что просто обязаны дать этим песням новую жизнь, новую аранжировку, более понятную молодому поколению. И не только армян… Мы начали работать над материалом, испытывая эмоциональный шок от его бесконечной красоты и мудрости. А результат вы услышите 14 июня в клубе Mezzo. Что касается состава, то это венгерская арфистка русского происхождения Настя Разваляева и венгерский альтист и барабанщик Арон Портелеки.
— На своей странице в ФБ вы написали: “На секундочку мне показалось, что я освоила (хотя бы поверхностно) разговорный венгерский язык не тогда, когда начала понимать венгерские шутки, а когда сама пошутила и окружающие не просто вежливо заулыбались, а от души расхохотались”. А по-армянски вы можете шутить?..
— Мы с братом и сестрой родились и выросли в Москве. В детстве, несмотря на все попытки мамы научить нас армянскому, мы никак не могли запомнить армянские буквы. Сестра оказалась настырнее, она выросла и выучила язык сама, то же и брат, который, кстати, женился на армянке. Хуже всех в нашей семье говорю по-армянски я, но зато прекрасно понимаю армянский юмор!
— Расскажите немного о генетических родителях солистки “Детей Picasso” Гаи Арутюнян.
— Нам с Карэном достались самые лучшие в мире родители, без которых у нас не было бы возможности заниматься музыкой, овладеть творческими профессиями. Мама училась в Ереванском педагогическом институте и получила профессию учителя армянского языка и литературы. Папа же учился в техническом вузе в Иваново, а потом обосновался в Москве у своей тетушки. Когда решил жениться, поехал в Армению за невестой. Ему повезло, он встретил маму. Представить не могу, как трудно им было строить семью в Москве в начале 70-х, но они всего добились сами и еще многим помогли. А в начале 90-х все их окружение уехало в Лос-Анджелес, но они послушали своих детей — нас — и остались в Москве! В нашем доме всегда был накрыт столͺ Мама — красавица: мудрая, верная, терпеливая… Отец — видный, солидный, ответственный. Приносил маме цветы охапками. На праздники и выходные наш дом всегда полон гостей. Мама поет для гостей своим красивым, от природы поставленным меццо-сопрано.
— Пабло Пикассо говорил: “Настоящие художники — Рембрандт, Джотто. А я лишь клоун. Будущее в искусстве за теми, кто умеет кривляться”. Унаследовали ли вы это качество у своего “приемного родителя”?
-Обожаю Пикассо за его глубокую самоиронию! Я была в Мадриде и Лондоне на его выставках, впечатления огромные. Это большой художник, как Джотто и Рембрандт, но он выбрал путь провокации, и его ставка оправдала себя. Он модный художник до сих пор. А “кривляться”, подставлять спинку под солнышко модных течений мы не умеем, иначе давно уже были бы на другом уровне популярности.
Яна Авчиян
