Правда про Эргир

«Пятница» продолжает публикацию материалов наших современников, родные которых чудом спаслись от Геноцида. Об истории своего рода рассказывает председатель Союза ветеранов при общественной организации «Васпуракан» Жирайр Асланян.

-Мне было лет девять, наверное, когда я впервые услышал слово “эргир” (страна). Говорили об этой неведомой стране в моей семье, и разговоры эти походили на сказку, потому что жили мы не то чтобы очень бедно, но концы с концами едва успевали сводить, как и вся Советская Армения того времени. А в Эргире земля давала неслыханный урожай, сады там ломились от плодов, виноградники расстилались на сотни километров. Эргир славился своими мастеровыми, врачами, адвокатами, торговцами, образованными людьми. Последним доводом в пользу Эргира был климат. И зима-то там была зима, и осень — как осень, а уж про весну и лето говорили просто с придыханием. Словом, где-то там, не совсем понятно где, находилась чудесная страна Эргир, в которой когда-то жила и моя родня. И еще там находилось озеро Ван, в которой обитала вкуснейшая рыба тарех. Вот и все, что я знал о родине своих родителей. И, по правде говоря, никогда не задавал вопросов, а почему они покинули этот райский уголок земли? Впрочем, вполне возможно, что и задавал, но уж ответов никаких точно не получал. Кто бы осмелился ответить на такие вопросы?
Прошло много лет. В 1947 году меня направили на работу на завод автодеталей — освобожденным секретарем комсомольской организации. И как-то главный инженер завода Карен Семерджян, узнав, что я, как и он, ванский, стал рассказывать о резне. Мало сказать, как потряс меня его рассказ, я едва дождался конца рабочего дня, прибежал домой и, до конца не веря словам Семерджяна, стал выпытывать у матери с отцом, правду ли он рассказывал. И если да, то почему от меня все скрывали. Оказалось, все правда, а скрывали не только из боязни поплатиться за правду, но и потому, что не хотели огорчать нас, детей. И вот какой оказалась правда о моей семье.
Род Асланянов состоял из 117 человек. Мой дед Арутюн владел пекарней, отец занимался ювелирным ремеслом. Жили в достатке, в самом Ване, который хоть и являлся первой столицей Армении, но не отличался большими размерами. В Ване имелись три армянские церкви, школа, юридические конторы, банк, различные ремесленные мастерские. Ванцы прославились на всю Западную Армению своими ремеслами.
Узнав о том, что турки готовятся напасть на армян, ванские мужчины раздобыли оружие, многие сами его изготовляли. Для обороны города возвели стену с отверстиями, чтобы стрелять из них по врагу. Хоть резня началась с Вана, но поставить на колени местных жителей туркам не удалось, тогда они стали нападать на другие губернии: началась массовая резня в Карсе, Сарикамыше.
Сознавая, что на своей земле им нет больше места, род Асланянов, запасшись продуктами и оружием, пустился в путь. 117 человек — мужчины, женщины, старики и дети на четырех подводах покидали Ван, направляясь в сторону Восточной Армении. На пути к ним присоединялись другие беженцы — с подводами, пешие, из других городов и сел. Турки преследовали беженцев, но те оказывали сопротивление, не только мужчины, но и женщины. На четвертый день исхода турки поменяли тактику — натравили на армян курдов, пообещав им все имущество армян. Курды оказались более жестокими, не щадили ни стариков, ни детей. Запасы продуктов кончались, старики вообще не притрагивались к пище, отдавая все детям. Многие члены семьи Асланянов погибли в боях с курдами, старики умирали от голода, началась эпидемия, которая тоже косила людей. Два брата отца пали от рук курдов, выжил только мой отец. Беженцы оставляли трупы своих родных, не предавая их земле. Вся земля Западной Армении была усеяна трупами. Из 117 Асланянов до Игдира дошли лишь 30. Две бабушки (матери моего отца и его первой жены) умерли в дороге от голода. Игдир находился поблизости от Восточной Армении, там было поспокойнее. Три дня игдирцы держали у себя нашу родню. Слегка оправившись от потерь и болезней, уцелевшие Асланяны продолжили путь в Восточную Армению.
В Эчмиадзине от тифа умерла первая жена отца. Он остался с двумя детьми на руках — четырехлетней дочерью и грудным сыном. Свояченица отца, у которой тоже был грудной ребенок, выкормила и своего ребенка, и сына сестры. Уже в 1923-м году отец женился на моей матери, которая была на двадцать лет моложе, ему было 37, ей — 17. В семье нас было пятеро детей, но долгое время мы даже не знали, что мы не от одной матери. Поскольку отец владел ремеслом ювелира, ему сразу удалось устроиться на работу по специальности. Но и в Советской Армении наша семья не избежала напастей. Когда Германия напала на СССР, отец прилюдно сказал: «У меня был немецкий напильник, да такой прочный, что я таких больше не видел. Представляю, какое у немцев оружие!» За что получил 10 лет заключения.
…Еще в советское время, как только представилась возможность отправиться в Западную Армению, я, пользуясь своим служебным положением, в составе небольшой группы поехал в Эргир. Ван лежал в развалинах, все три церкви оказались разрушены, зато там возвышалась мечеть, а на месте знаменитых садов Айгестана стояли однотипные
шестиэтажки.
Эргир так и остался сказочной страной из рассказов моих родителей.

Записала Роза Егиазарян

Об Авторе

Похожие материалы

Оставить отзыв

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *