Билли Холидей. Триумф и трагедия

7 апреля исполнилось 100 лет со дня рождения легендарной американской джазовой и блюзовой певицы Билли Холидей (настоящее имя – Элеанора Фейган). Публика и коллеги называли ее «Леди Дэй» (сокращение от Холидей), пресса звала «Первой леди американского джаза». Такой она и была. Первой. Исключительной. Неподражаемой в творчестве, непредсказуемой в жизни.
Холидей часто сравнивают с Эдит Пиаф – их судьбы во многом схожи. Обе сполна хлебнули горя, обе пробились к вершине славы практически из нищеты, завоевали всенародную любовь и оставили яркий след в истории музыки.
Она прожила всего 44 года, скончавшись 17 июля 1959 г. от цирроза печени. Измученная пагубным пристрастием к наркотикам и спиртному. Горячо любимая во всем мире, но безнадежно одинокая в своем собственном. Леди Дэй ушла, оставив после себя песни, навсегда вошедшие в классику мирового джаза.
Ниже предлагаем вниманию читателя статью (с сокращениями) известного джазового критика, автора и ведущего ряда музыкальных передач Евгения Долгих, опубликованную на сайте jazzquad.ru.

«Я не пою. Я делаю это так, как будто играю на трубе. Я импровизирую, как лестер янг, как луи армстронг или кто-то другой, кто мне нравится. Я пою так, как чувствую. Терпеть не могу простой, непосредственный вокал - я должна все время изменять мелодию, подгонять ее под себя. Вот и все»

«Я не пою. Я делаю это так, как будто играю на трубе. Я импровизирую, как лестер янг, как луи армстронг или кто-то другой, кто мне нравится. Я пою так, как чувствую. Терпеть не могу простой, непосредственный вокал — я должна все время изменять мелодию, подгонять ее под себя. Вот и все»

Билли Холидей никогда не становилась первой по опросам слушателей — для широкой публики она оставалась вечно второй или третьей. Ее все время оттесняли с первого места то Элла Фицджеральд, то Хелен О’Коннелл, то Сара Воэн, то Джоу Стаффорд. Эти певицы всегда имели поддержку популярных биг-бэндов и были больше на слуху. С джазовыми критиками все обстояло несколько иначе: они всегда подчеркивали обаяние Билли Холидей, ее идеальное чувство стиля и, разумеется, уникальный голос. Никто не подвергал сомнению ее первенство как серьезной, непопсовой вокалистки, однако, как только доходило до чартов, то почему-то и с критиками начинали происходить непонятные вещи. В таблице опроса обозревателей журнала «DownBeat», которая появилась в 1953 году, Холидей так ни разу и не поднялась на первое место. Почти все критики, как зачарованные, отдавали голоса Элле Фицджеральд.
Королева джаза и блюза. Всегда стоявшая особняком, независимая, но тем не менее любимая и слушателями, и критиками. Из дешевых песенок она творила шедевры своим интимным и неповторимым голосом. Ей не пытался подражать никто из джазовых вокалисток — это было попросту невозможно. Она так и осталась популярной, но до конца не понятой большинством — уникальное и трагическое сочетание.
Звездное время Билли пришлось на тридцатые-сороковые гг. Она появилась как наследница традиций великих блюзовых певиц вроде Бесси Смит и сотворила неповторимый сплав джазового и блюзового вокала. И хотя ей напрямую никто не подражал, ее стиль оказал огромное влияние на многих великих впоследствии певцов и певиц — таких как Сара Воэн, Кармен Макрэй, Фрэнк Синатра, Лена Хорн.
Конец 30-х стал золотым временем для Холидей. Она была в расцвете сил, клубная публика обожала ее. Когда спрашивали, почему она поет таким необычным голосом, она отвечала так: «Я не пою. Я делаю это так, как будто играю на трубе. Я импровизирую, как Лестер Янг, как Луи Армстронг или кто-то другой, кто мне нравится. Я пою так, как чувствую. Терпеть не могу простой, непосредственный вокал — я должна все время изменять мелодию, подгонять ее под себя. Вот и все».

Леди Дэй со своим любимцем «Мистером»

Леди Дэй со своим любимцем «Мистером»

В 1939 году Билли начала выступать в «Cafe Society» — клубе, специально открытом для смешанной аудитории. По тогдашним временам это было смелое начинание, но оно пользовалось успехом именно благодаря джазу. Джаз очень сильно повлиял на умы черных и белых американцев — многие видели, что в музыке две расы могут сотрудничать очень хорошо и начинали думать о том, что это разделение вообще искусственно и аморально. Однако процесс шел очень тяжело. В студии белые и негры работали вместе уже довольно давно. В некоторых заведениях типа «Cafe Society» — гарлемских залах, клубах 52-й улицы, они не ощущали взаимной отчужденности. Но в широких американских массах, особенно на Юге, идеи расового равенства вызывали негодование и панику.
Выступления в «Cafe Society» принесли певице еще большую известность. Она исполнила там одну из самых своих необычных песен — «Strange Fruit». В ней речь идет о линчевании — повешенные на дереве негры сравниваются со «странными плодами» — «урожаем» политики южноамериканцев. Эта песня напугала даже Джона Хэммонда, который не решился продюсировать ее запись. Тогда Холидей нашла для издания диска небольшой независимый лейбл «Commodore». Вышедшая пластинка расходилась очень хорошо, а Билли Холидей стала действительно знаменита. Хотя ее любимыми всегда оставались записи, сделанные с Лестером Янгом — их всего 49 песен.
40-е и 50-е годы прошли для нее под двумя знаками. Первый — это продолжающийся успех у публики, новые контракты, записи, а второй — неудавшаяся личная жизнь, одиночество, наркотики. Она была слишком интеллигентна и чувствительна для того, чтобы сделать в музыкальном бизнесе большие деньги. Все, кто знал ее, отзывались о ней, как о совершенно неделовом человеке. Не нашлось близкого ей человека, кто смог бы опекать ее и оберегать от жизненных неурядиц. Как сама она признавалась, было три мужчины в ее жизни, кого она действительно любила, но ни с кем из них ей не суждено было жить вместе.
Вместо любимых людей ее неудержимо тянуло к темным личностям. Ее первый муж Джимми Монро, владелец гарлемского клуба, приучил ее к опиуму. Это было в 1941 году. А потом она ушла от него к другому мужчине, и это оказался худший выбор — Джо Гай в свою очередь уже «посадил» ее на иглу. Она скоро возненавидела героин, но ничего не могла поделать со своей смертельной привычкой до конца жизни. Билли порой пыталась глушить зависимость от наркотика спиртным, но это приводило к еще более тяжелому состоянию. Впоследствии ей даже пришлось весь 1947 год просидеть в тюрьме за тот же героин, но, выйдя оттуда, она снова взялась за старое.
Несмотря на внешний грандиозный успех, она была совсем небогата и никогда не стремилась заработать больше любой ценой. В середине сороковых она заключила большой контракт с фирмой «Decca» и сделала свои самые популярные записи с большим оркестром со струнной секцией — «Lover Man», «God Bless The Child», «Don’t Explain», «Good Morning Heartache»… Холидей также попробовала себя в роли автора песен и преуспела в этой роли — «Don’t Explain» можно смело считать выдающимся джазовым стандартом. Эти пластинки принесли ей очень неплохой доход, но все быстро куда-то уплывало и потенциальная миллионерша так никогда ей и не стала.
Взлеты и падения — так можно охарактеризовать последние полтора десятилетия ее жизни. Своей страстью к саморазрушению и, казалось бы, мало сочетавшимся с ней огромным ощущением собственного достоинства она была очень похожа на Чарли Паркера. Ее поведение бывало настолько аристократически вызывающим, что люди, не знавшие ее, никогда бы не поверили в то, что она на самом деле никакая не леди. Когда она заходила в бар престижного нью-йоркского театра «Apollo», ведя на поводке огромного боксера по кличке «Мистер», ее любимца, надо было видеть, как она шла — как настоящая королева. И ей разрешали войти с собакой и держать ее около своего столика весь вечер — они бы не позволили это сделать даже какой-нибудь белой звезде эстрады или экрана. Билли была действительно всеобщей любимицей. Когда она выходила с неизменными белыми гардениями в волосах на любую сцену — в шумном клубе или большом зале — моментально наступала полная тишина. Все боялись упустить даже несколько звуков из ее песен. Она буквально гипнотизировала людей.

Могила Билли Холидей на кладбище Сент-Реймонд в Нью-Йорке

Могила Билли Холидей на кладбище
Сент-Реймонд в Нью-Йорке

В 50-е годы ее голос сильно сдал, но она могла даже в таком состоянии приковать внимание публики. В 55 г. Холидей вместе с Бенни Картером, Гарри Эдисоном и Барни Кесселом записала в ряду других песню «Don’t Talk About Me When I’m Gone» и произвела ей столь же сильный, сколь и странный, эффект. Она почти не пела, а скорее выговаривала слова — с резкими скачками голоса вверх и вниз, совершенно не заботясь о внешней гладкости и красоте переходов. Это было потрясающим контрастом с такими выдающимися ее современницами, как Сара Воэн или Элла Фицджеральд. Поздние записи Билли критики часто называли неудачными, но так можно утверждать только с точки зрения традиционного вокала. На самом деле ее последние альбомы — это крик души отчаявшегося человека. Все, что у нее оставалось в жизни, она вложила в эти песни-исповеди, где триумф и трагедия стали одним целым.
Билли Холидей умерла в Нью-Йорке, 17 июля 1959 года, почти одновременно с Лестером Янгом — ее лучшим другом и коллегой. В этом заключался какой-то высший символ — они так и не смогли быть рядом при жизни, но ушли из нее вместе.

Об Авторе

ПЯТНИЦА

Независимая еженедельная газета

Похожие материалы

Оставить отзыв

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *