Нисейский конь
Когда я, еще мальчишкой, впервые услышал слово «айрудзи», то решил, что корень здесь «арьюц» – лев. Львиная конница, думал я, или всадники на львах. Или конники, отважные как львы. Да, это нечто! Потом-то, конечно, я понял, что «айрудзи» – это просто кавалерия: «люди и кони». Эти отважные всадники фигурировали в каждом из классических наших исторических романов – «Самвеле», «Вардананке» и других. И везде армянская конница была непобедима.
Достоверные исторические свидетельства об армянской коннице одновременно и скудны, и достаточны. В их число входят как письменные источники, так и разнообразные рельефы, а также миниатюры средневековых рукописей. Тем не менее какого-либо серьезного научного труда, посвященного армянской коннице, нет. Писатель Микаел Шатирян (автор сценария фильма «Парни музкоманды» и известного исторического романа «Серебряный век») собрал колоссальный материал по этой теме, однако смерть помешала ему обобщить его. На основе собранных материалов писатель Арутюн Карапетян, хранитель архива М. Шатиряна, опубликовал в журнале «Дрошак» небольшую, но крайне интересную статью об армянской коннице. Всевозможные рассуждения – порой даже серьезные – об армянской коннице разбросаны по разным историческим и игровым форумам (особенно тут отличился своим квасным ура-патриотизмом некто Lion)…
Самые первые упоминания об армянской коннице относятся еще к временам Араратского, или Ванского, царства. В те времена конница использовалась лишь эпизодически, большей частью как средство доставки воинов к месту битвы: основную ударную роль играли колесницы. Со временем были выработаны эффективные средства борьбы с колесницами, и они постепенно сошли на нет. Взамен начала развиваться кавалерия: появились новые, специализированные породы лошадей. Для создания первоклассной кавалерии в первую очередь нужны были кони (надеюсь, читатель поймет, какая разница между конем и лошадью). И наши предки, судя по всему, прекрасно справились с этой задачей. Из «Письма Саргона II к богу Ашшуру»: «Люди, живущие в этой области (Суби), во всем Урарту не имеют равных в умении обучать лошадей для конницы – малые жеребята, порождение страны его обширной, которых он выращивает для своего царского полка и ежегодно берет как подать, – пока они не будут взяты в область Суби, которую люди Урарту называют страной Маннеев, и стать их не будет рассмотрена, на них не ездят верхом, выходам, вольтам и поворотам, всему, что нужно для битвы, их не учат, они ходят рассёдланные». Не напрасно все завоеватели во все времена требовали с Армении дань именно конями. «То, что говорят об Армении, сбивает нас с толку. Как эти горцы сумели разработать такую конницу, способную тягаться со всадниками Мидии? Несомненным фактом является то, что Армения была источником великолепно разведенных лошадей. Люди в этой стране поняли, что лошади представляют не только экономическую ценность, но также могут быть использованы в военных целях», – констатирует В. Шапо. И пусть это замечание относится к несколько более позднему времени – смысл от этого не меняется. Особенно славились нисейские кони, о которых у Страбона можно почерпнуть следующие сведения: «Что касается нисейских коней, которыми пользовались цари, как самыми лучшими и самыми большими, то одни утверждают, что порода их отсюда, а другие – что из Армении. …Страна эта настолько обильна конями (не уступая Мидии), что даже нисейские лошади, которые служили персидским царям, выращивались и здесь. Сатрап Армении ежегодно посылал персидскому царю 20 000 жеребят на праздник, называемый Митракинами. При вторжении в Мидию вместе с Антонием Артавазд выставил на смотр, кроме прочей конницы, еще 6 000 покрытых броней лошадей, построив их в боевой порядок»…
Одновременно более совершенной становилась сбруя, а удила позволили всаднику управлять конем одной рукой. В то же время достаточно больших высот достигает искусство вольтижировки (выполнение гимнастических и акробатических упражнений на лошади), а «конный спорт» становится излюбленной забавой царей. Так, Менуа, еще будучи царевичем, поставил первый рекорд в прыжке на коне. В конце XIX в. в стене церкви Сикех, недалеко от озера Ван, в том месте, где еще в эпоху средневековья находился ипподром армянских князей, была найдена каменная стела с клинописной надписью: «Могуществом бога Халди, Менуа, сын Ишпуини, говорит: с этого места конь, по имени Арциви, под Менуа, прыгнул на 22 локтя» (11 м 22 см). Рекорд этот был побит только через… 2775 лет: летом 1975 г. конь по имени Свингер под седлом К. Бергманна из ФРГ прыгнул – правда, с разбега – через жердевой заборчик и канаву на 22 м 16 см. Конница именно как род войск в армии того времени встречается лишь раз – в 782 году, при подавлении восстания в нынешнем Гугарке. В том походе участвовало 15.760 пехоты и 4.430 конницы.
Из-за дороговизны коня, особенно верхового, и специализированного снаряжения, а также сложности обучения всадника кавалерия по численности сильно уступала пехоте и составляла едва ли пятую часть войска. Естественно поэтому, что основу конницы составляли люди, достаточно обеспеченные, а именно – знать. Со временем, правда, кавалерийские части стали пополняться и людьми неблагородного происхождения. В частности, в армии Древней Армении существовало и такое понятие, как «рамик айрудзи», в вольном переводе – «простонародная кавалерия».
Более или менее точные сведения о составе армянской армии и кавалерии мы получаем в эпоху Ервандидов, уже после падения Араратского царства. Оказавшаяся под властью Персии Армения должна была участвовать в походах мидийских, а затем и персидских царей и выставлять определенное число войск. Первоначально это войска состояло из 20 000 пехоты (лучников и пращников) и 4000 конницы. Так, активно участвовала армянская конница в заговоре Кира против мидян, а также против Вавилона. Пехотой командовал сын Ерванда Тигран, а конницей – полководец Эмваз. В «Киропедии» прямо говорится о том, что все армянское войско состояло из 40 000 пехоты и 8000 конницы – половина войск всегда оставалась для обороны страны. Характерная деталь: в письменных источниках персидских царей армянская конница упоминается сразу после персидской и мидийской, что говорит о ее действительно высоких боевых качествах. Если учесть, что персидская и мидийская конница состояла из катафрактариев – полностью забронированных всадников на таких же забронированных конях (своего рода танковые войска прошлого), то, судя по всему, армянская конница представляла собой скорее легкую кавалерию, преимущественно конных лучников.
Новые данные мы имеем уже в эпоху войн Александра Македонского. Судя по всему, армянское войско участвовало во многих сражениях Дария. По свидетельству Курция Руфа, армянское войско под командованием Ерванда и Мифвраста состояло из 40 000 пехоты и 7000 конницы. Согласно Арриану, армяне стояли на правом фланге армии Дария и проявили исключительное мужество. Армяне разгромили левый фланг македонского войска, которым командовал Парменион, и уже прорывались в тыл фаланги, когда персы, не выдержав натиска, впали в панику и побежали. Судя по тому, что Македонский не стал вторгаться в Армению и никак не отреагировал на уничтожение армянами посланного в Армению отряда под командованием Менона, Ерванду III удалось сохранить и увести в страну вполне боеспособное войско. Опираясь на приведенные выше цифры, можно сказать, что со времен Ерванда I армянская армия увеличилась как минимум вдвое.
О том, что армянская конница, первоначально, видимо, исключительно легкая или средняя, в эпоху Арташесидов обзавелась также подразделениями тяжелой или панцирной конницы, свидетельствуют многие античные хронисты. О панцирной армянской коннице говорится, в частности, в связи с войнами Тиграна II Великого. Однако весьма значительное место в кавалерии Тиграна Великого занимала легкая конница – конные стрелки. Именно они обеспечили успех в битве при Арацани, которая по полному праву может войти в историю военного искусства как первая победа, одержанная одной лишь конницей без поддержки пехоты. Армянские конные стрелки – задолго до битвы при Каррах и за века до битвы при Харране(!) – попросту расстреляли римских легионеров, не ввязываясь в ближний бой. Стоит особо отметить также, что эта обычная для Востока тактика имела и свою особенность. Если персы и мидяне перед расстрелом врага конными лучниками старались атакой панцирной конницы взломать его строй, то в битве при Арацани Тигран не стал бросать в бой тяжелую конницу. Судя по всему, после поражения под Тигранакертом он решил не рисковать ею. Согласно Диону Кассию, в этой битве наряду с армянами участвовали также союзные войска – конные стрелки марды и конные копейщики иверы. Что касается вооружения, то лук со стрелами, как представляется, был обязательным оружием даже для катафрактариев – хотя, может быть, в качестве не основного, а запасного оружия, да и то не во время атаки, а находясь на безопасном удалении от противника.
Небольшое уточнение: все, о чем рассказывалось выше, происходило во времена, когда, в отличие от «исторических» фильмов про древность, стремена еще не были изобретены. Ученые и просто любознательные до сих пор гадают: каким образом облаченные в тяжеленные (до 60 кг!) броню катафрактарии умудрялись не просто удерживаться в седле без упора, но и орудовать копьями, а легкие конники – стрелять на скаку и даже махать мечами. Вероятно, учили этому будущих всадников с малых лет (по некоторым данным, даже раньше, чем они начинали ходить!) Опять же и кони должны были быть соответствующими. Не случайно ведь надпись о рекорде царя Менуа была найдена в месте, где в средние века располагались ипподромы и конезаводы царей уже Великой Армении.
Если во времена Араратского царства и эпохи Ервандидов армянская конница насчитывала считанные тысячи, то со временем она становилась все сильней и многочисленней, превращаясь в главную ударную силу армии. Так, в 189 году царь Арташес I, начав войну против Селеквидов, в битве при Магасии разгромил Антиоха. Армия Арташеса насчитывала более 50 тысяч человек, главным образом кавалерия, которой командовал Аракс Басунци. А во времена Тиграна Великого численность армянской конницы, по некоторым данным, достигала 60 0000.
А потом… Потом появились стремена, и конница стала символом мощи государств Востока, а армянская конница – квинтэссенцией этой мощи.
Нельсон Алексанян
